Какая, к чёрту, Великая Американская Мечта?! Мы же все так много читали книг, написанных нашими писателями на родном языке. Книг, где герои, имеется в виду главные герои, и не помышляли о деньгах и не могли помышлять, иначе они перестали бы быть главными. Это второстепенные герои о деньгах помышляли. Второстепенные и несимпатичные. Хотя и они тоже переживали и страдали из-за того, что деньги их беспрерывнл толкали на подлость и низость.
А главные герои мучительно искали своё место в жизни, ставили перед собой болезненно-сложные и чаще всего безответные вопросы, нечеловеческисильно были влюблены, мучили себя и других. Но мучили не из-за денег. Нет!
Эти герои постоянно подвергали свою жизнь переосмыслению, разговаривали со шкафами и деревьями, как с людьми, помнили с юности заросшие пруды и беседки. Им каждая тропинка или куст что-то напоминали. Каждая смена времён года ими остро и крайне чувствительно переживалась. В криках птиц, в вое ветра за окном или в треске поленьев в печи они слышаи что-то особенное.
Эти герои покидали шумную столицу, чтобы поселиться в фамильном доме, окружённом неухоженным и запущенным парком, чтобы ходить осенью по полями перелескам с ружьём и с собакой. Ходить даже не для того, чтобы подстрелить утку, а чтобы побеседовать с собакой, чтобы убедиться, что именно в этих фамильных полях и лемах, где знаком каждый ручеек, полянка и деревце, собственно, и есть настоящая жизнь, а никак не в столице.
Или эти герои, наоборот, рвались из сонного царства, тихого сельского уклада в полную деятельности столичную жизнь.
Герои этих книг обязательно должны были быть одиноки, остро чувствовать время, в котором живут, и не совпадать с ним, не находить себя в существующем порчдке вещей и существующем мире в целом. Герой нашей литературы не мог быть счастлив каким-то простым и понятным счастьем.
А главные герои мучительно искали своё место в жизни, ставили перед собой болезненно-сложные и чаще всего безответные вопросы, нечеловеческисильно были влюблены, мучили себя и других. Но мучили не из-за денег. Нет!
Эти герои постоянно подвергали свою жизнь переосмыслению, разговаривали со шкафами и деревьями, как с людьми, помнили с юности заросшие пруды и беседки. Им каждая тропинка или куст что-то напоминали. Каждая смена времён года ими остро и крайне чувствительно переживалась. В криках птиц, в вое ветра за окном или в треске поленьев в печи они слышаи что-то особенное.
Эти герои покидали шумную столицу, чтобы поселиться в фамильном доме, окружённом неухоженным и запущенным парком, чтобы ходить осенью по полями перелескам с ружьём и с собакой. Ходить даже не для того, чтобы подстрелить утку, а чтобы побеседовать с собакой, чтобы убедиться, что именно в этих фамильных полях и лемах, где знаком каждый ручеек, полянка и деревце, собственно, и есть настоящая жизнь, а никак не в столице.
Или эти герои, наоборот, рвались из сонного царства, тихого сельского уклада в полную деятельности столичную жизнь.
Герои этих книг обязательно должны были быть одиноки, остро чувствовать время, в котором живут, и не совпадать с ним, не находить себя в существующем порчдке вещей и существующем мире в целом. Герой нашей литературы не мог быть счастлив каким-то простым и понятным счастьем.
Е.Гришковец
"А.....а"
"А.....а"